27-го СЕНТЯБРЯ 1883 г.
(На смерть И. С. Тургенева)
Вот благородное угасло сердце...
"Гамлет"
Своей мы гордостью и славой
Тебя недаром признаем;
За человеческое право
Являлся честным ты бойцом.
Когда, исполненный смиренья,
Народ наш в рабстве изнывал,
Великий день освобожденья
К нему ты страстно призывал.
Корыстных, суетных, беспечных
Твой голос смелый устыдил...
Своих созданьях ты учил.
На скорбь людскую и страданья
Ты находил в душе ответ;
Ты мысль будить, будить сознанье
На склоне лет огонь священный
В груди ты всё еще таил
Красою образов дивил!
Ты жертвой гас в стране чужой,
Но до прощанья рокового
Всё сердцем рвался в край родной.
Его любил ты бесконечно,
Знаменоносец правды вечной
И мыслей сеятель благих,
Кого так рано смерть сразила,
Но чья пророческая речь
И с кем желал ты рядом лечь.
И вот со всех концов прощальный
Тебе привет отчизна шлет...
И много в этот день печальный
Да, человек он был! - словами
Поэта скажет край родной,
С благоговением цветами
Венчая холм могильный твой.
<1883>
27-го сентября 1883 г. Впервые - ОЗ, 1883, No 10, стр. 565, с подзаголовком "Памяти Тургенева" и с другим эпиграфом из "Гамлета": "Человек он был...". Печ. по С. 87, стр. 161. Автограф с датой: 26 сентября 1883 г. - ЦГАЛИ. Эпиграф - из "Гамлета" Шекспира (5-й акт, 2-я сцена). История создания этого стихотворения отражена в письме поэта к С. Я. Надсону от 1 сентября 1883 г.: "Если вы написали на смерть Тург<енева>, то отдайте в Отеч<ественные> Зап<иски>, но только спустя некоторое время; а то теперь Салтыков, пожалуй, "Грезы" отложит до октября. А он желал иметь стихи на смерть Тург<енева> и меня спрашивал, не напишу ли я. У меня тоже написалось нечто, но только с последней строфой я не совсем справился еще. Да и вообще я не совсем доволен этими стихами. Ваши будут, вероятно, лучше, а потому я свои спущу куда-нибудь в другое место, хоть в <Русскую> Мысль что ли, если вы только не отдадите туда, в последнем случае предложу Отечественным Запискам" (ЛА, стр. 394). Тургенев всегда принадлежал к числу писателей, которых Плещеев искренне уважал. Еще из Оренбурга он писал 10 апреля 1858 г, Достоевскому: "Две-три личности хотелось бы увидать, потому что привык любить их за сочинения. Тургенева, между прочим..." ("Ф. М. Достоевский. Материалы и исследования", стр. 439). Знакомство их состоялось во второй половине 1858 г. в Петербурге. Из путевого дневника Плещеева явствует, что в июне 1862 г. он навещал в Париже Тургенева (ЦГАЛИ). Сын поэта вспоминал, что Тургенев бывал в начале 70-х годов у его отца в Москве. Встречались они и позднее в Петербурге. Тургеневу Плещеев посвятил свой перевод "Работницы" Шевченко. В письмах Плещеев неоднократно положительно оценивает произведения Тургенева. Особый его интерес вызвал роман "Накануне", который он энергично защищал от нападок Достоевского ("Ф. М. Достоевский. Материалы и исследования", стр. 451-452, 453. Ср. "Шестидесятые годы", стр. 458). В своих "Литературных заметках", опубликованных без подписи ("Московский вестник", 1860, No 10), Плещеев, предваряя статью Добролюбова, дал близкий к нему анализ этого романа. Стихотворение было прочитано на похоронах Тургенева на Волховом кладбище в Петербурге 27 сентября 1883 г. Строфы 7 и 8 относятся к Белинскому. И с кем желал ты рядом лечь. Тургенев в завещании просил схоронить его рядом с Белинским. Да, человек он был! - слова Гамлета из 1-го акта трагедии Шекспира "Гамлет".