Поиск по творчеству и критике
Cлово "GEORGE"
Входимость: 2. Размер: 72кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 72кб.
Часть текста: сказать одно слово, и Надя готова была ему отдаться вполне, беззаветно, но он удерживался произносить это слово, не желая иметь лишний проступок на совести, или, может быть, просто потому, что у него не хватало на это смелости. Он уж и без того боялся, чтобы слух об его отношениях к Наде не дошел до Глыбиных. В уездном городе уже ходили разные толки, не совсем благоприятные для Нади. Никто не мог довольно надивиться, что Андрей Андреевич, такой смирный и трезвый, вдруг начал пьянствовать и буянить, и когда Варвара Кузьминишна по секрету рассказала гостям, что Наденькиному жениху отказали, узнавши о его дурном поведении, гости молчали и как-то недоверчиво покачивали головой, а потом, возвратись домой, задавали себе вопрос, не от того ли жених и с пути-то сбился, что ему отказали? Однажды утром, гуляя и проходя мимо почтовой станции, находившейся в полуверсте от города, Владимир Николаевич увидел у крыльца ее великолепную дорожную карету, в которую впрягали шестерку лошадей. Станционный смотритель в форменном сюртуке и без шапки суетился около экипажа, понукал ямщиков и даже сам перелаживал постромки. -- Кто это проезжает?-- обратился к нему с вопросом Пашинцев. -- Отставной ротмистр Гагин, губернатору родственник доводится, на службу в Ухабинск едет. -- А вы почему знаете, что родственник? -- Люди сказывали-с. -- Что ж, семейный? -- С супругой. В эту минуту из почтовой станции кто-то сильно застучал в окно. Пашинцев оглянулся и увидел молодую красивую женщину в изящной дорожной шубке. -- Господи!-- воскликнул Владимир Николаевич,-- Софья Михайловна! -- и бросился в станционный дом. Дама, стучавшая ему в окно, встретила его на пороге. --...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: Байрон Джордж Гордон. Часы досуга. Георгу, гр. Делавару (Александр Блок) ГЕОРГУ, ГРАФУ ДЕЛАВАРУ. (То George, Earl Delaware). О да, я признаюсь, мысъ вами близки были; Связь мимолетная для детскихъ летъ -- вечна; Намъ чувства братскiя сердца соединили, И намъ была любовь взаимная дана. Но краткiй мигъ смететъ, что создано годами,-- Такъ дружбы легкая непостоянна власть: Какъ Страсть, она шумитъ воздушными крылами, Но гаснетъ въ мигъ одинъ, когда не гаснетъ Страсть. По Иде некогда бродили мы весною, И, помню, юныхъ дней блаженны были сны. Какъ твердь была ясна надъ нашей головою! Но бури хмурыхъ зимъ теперь намъ суждены. И память милая, соединясь съ печалью, Намъ детство воскрешать не будетъ съ этихъ поръ; Пусть гордость закалитъ мне сердце твердой сталью, Что было мило мне,-- отныне мой позоръ. Но избранныхъ моихъ, я, другъ, не унижаю,-- Я васъ, попрежнему, я долженъ уважать,-- Насъ случай разделилъ, но тотъ же случай, знаю, Заставитъ васъ назадъ обетъ неверный взять. Остывшую любовь во мне не сменитъ злоба. И жалобную боль я въ сердце не впущу: Спокойно мыслю я,-- что мы неправы оба, И вамъ легко простить,-- какъ я легко прощу. Вы знали -- жизнь моя всегда горячей кровью На первый вашъ призывъ откликнуться ждала; Вы знали, что душа, вспоенная любовью, Пространства и года преодолеть могла. Вы знали,-- но къ чему напрасно вспоминая, Разорванную цепь стараться удержать! Вамъ поздно, надъ былымъ печально поникая, О друге прежнихъ летъ томительно вздыхать. Разстанемся,-- я жду, мы вновь сойдемся вместе; Пусть время и печаль соединятъ насъ вновь; Я требую отъ васъ -- одной защиты чести: Пусть распрю разрешитъ прошедшая любовь.