Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "И"

1. Пашинцев. Глава VI. Знакомства

Входимость: 2. Размер: 30кб.

Часть текста:   -- Я познакомился со многими, но особенно никто не понравился мне.   -- Согласитесь, однако же, здесь есть очень коротенькие.   -- Очень хорошенькие не скажу, но есть действительно недурные, вот Карачеева, например, Сидорова.   -- A madame S., madame D., madame Г.?   -- Все они недурны, но в Карачеевой как-то более симпатического.   -- Я с ней была некоторое время очень хороша, она на меня сделала именно то же впечатление, что и на вас.   -- А потом разошлись?   -- Да.   -- Почему же? Вы нашли, что она хуже, чем вы думали?   -- Может быть; впрочем, я не виню ее, мне всегда казалось, что, если бы не муж, из нее бы вышла гораздо лучшая женщина, в ней есть хорошее, или по крайней мере было, но муж, вместо того чтобы постараться развить ее, дал в ней заглохнуть всем добрым качествам и повел ее по другой дороге. Он корчит важного барина и хлопочет только о том, чтобы жить на широкую ногу.   -- Неужели? А знаете, он мне показался очень милым господином   -- Он врет иногда довольно мило, это правда, но и...

2. Поляков М. Я.: Поэзия А. Н. Плещеева. Глава 2

Входимость: 3. Размер: 25кб.

Часть текста: черта духовной жизни петрашевцев: стихи пишут почти все участники, начиная с самого Петрашевского. Салтыков-Щедрин, А. Пальм, С. Дуров, П. Баласогло и др. печатаются в различных второстепенных органах — от «Современника» Плетнева и до «Иллюстрации». Серьезные журналы в эту неблагоприятную для поэзии пору почти прекратили печатание стихов. Первые стихотворения Плещеева, напечатанные в «Современнике» Плетнева, ничем не выделялись из массового потока псевдоромантических медитаций. Знаменательно, что Плетневу были близки именно эпигонско-романтические мотивы в таких стихах молодого поэта, как «Челнок», «Прощальная песня», «Могила» (1844) и т. п. Воспевание одиночества («от народа подальше» хочет забраться поэт со своею милой), описание унылой и безотрадной любви, гроба, «озаренного луной», прославление мечты, устремленной «в ту благодатную страну, где мирт, поникнув головой, лобзает светлую волну», — являлось отражением тех ходовых эпигонско-романтических тем, которые ядовито высмеял Некрасов в автобиографическом повествовании о Тихоне Тросникове. Подобно Некрасову, Плещеев очень скоро понял всю анахроничность и литературность этих рифмованных вздохов (не случайно «он «исключил их из книги- 1546 года). Новые, социалистические и антикрепостнические настроения Плещеева и его друзей привели его в самом начале 1845 года не только к уходу из журнала Плетнева, но и к поиску новых тем, мотивов и идей. Наряду с прежними романтическими мотивами в его стихах начинают все сильнее звучать ноты социальной неудовлетворенности и гражданского протеста. Его искания полностью совпадают с попыткою других поэтов-петрашевцев — Баласогло, Дурова — дать поэтическое выражение социалистических идеалов. Высокое представление о поэте, как духовном...

3. Поляков М. Я.: Поэзия А. Н. Плещеева. Глава 6

Входимость: 2. Размер: 13кб.

Часть текста: и их друзьями, о которых он писал в 1856 году: «друзей свободная и шумная семья» («Раздумье»). Следует думать, что к этому времени относится напечатанный только в 1858 году перевод стихотворения Гейне «Жизненный путь» (у Плещеева «И смех, и песни, и солнца блеск!..»). Стихи Гейне послужили поводом для создания глубокоавтобиографического произведения. Плещеев использовал стихотворение Гейне для аллегорического изображения не только своей трагической судьбы, но и судьбы своих друзей, которым, по его предчувствиям, угрожают опасности на избранном ими пути. Друзья гибнут в «родных волнах», тоска сжимает сердце поэта в чужом краю, являются на смену старым новые товарищи, но им тоже грозят опасности:  Друзья иные теперь со мной! И снова песни! Но воют бури, И гаснут звезды в ночной лазури… Прости навеки, мой край родной! Символика Плещеева ясна и отчетлива, и его перевод — в полном смысле слова — стихотворение на мотив Гейне. Он убирает из текста все, что лишает его автобиографичности. Герой Гейне попадает «на берег Сены», он в чужой стране («Отчизна, где ты?»), у Плещеева — он в далеких местах родной страны. У Гейне главный мотив: мне грустно, потому что я далек от родины («Отчизна! мне грустно, а ты — далека!»), у Плещеева основная тема — печаль перед натиском темных сил на его друзей. Для читателя Плещеева было совершенно ясно, что речь идет о петрашевцах и ссылке. «И смех, и песни, и солнца блеск!..» — своеобразная декларация верности поэта освободительным идеалам. Эту же верность...

4. Пашинцев. Глава V. Ухабинская публика

Входимость: 1. Размер: 39кб.

Часть текста: всей зимы отплясывала в собрании каждую среду), но стенам горели повсюду свечи, отчего была нестерпимая духота. Снаружи здание тоже иллюминовали, и на улице густая толпа народа любовалась на длинные ряды плошек, украшавших балкон и тротуарные тумбочки, нисколько не боясь возвратиться домой с головною болью от чада и копоти. У подъезда обнаруживалось необыкновенное движение, кареты подъезжали одна за другой, и из них с легкостью сильфид выскакивали очаровательные ухабинские дамы в необозримых кринолинах, сопровождаемые мужьями в черных фраках и белых галстуках или в серебряных и золотых эполетах. Мужья не уподоблялись сильфам, они довольно тяжеловато и с озабоченным видом ступали по устланным ковровыми половиками ступеням лестницы; на лице многих из них можно было прочесть грибоедовский стих: "Бал вещь хорошая, неволя-то горька!" Молодые, развязные кавалеры опережали мужей и жен и спешили, сбросив с себя шинель, подойти к зеркалу, висевшему в прихожей, чтобы поправить свои помятые шляпой или каской прически. Для этой надобности лежала на столике под зеркалом щетка грязноватого свойства. Зал наполнялся быстро и начинал представлять для глаз весьма живописную пестроту: розовые, голубые, белые платья, аксельбанты, красные панталоны, звезды на фраках и на мундирах, Станиславы на шее, Станиславы в петличках, белые бурнусы на синих кафтанах, даже один гусарский доломан и один черкесский чекмень, усы, бакенбарды, лысины, убеленные сединами старцы и старицы, цветущие здравием юноши с проборами посередине головы, с проборами на затылке, с проборами сбоку, цветы, ленты, колосья, обнаженные плечи, пухленькие и тощие,-- словом, было от чего зарябить в глазах, закружиться в голове. И все так изящно, прилично, нигде карикатурной фигуры, нигде допотопного чепца, нигде безвкусного сочетания цветов. Самый придирчивый столичный франт, окинув пытливым взором это многолюдное общество, сквозь вставленную в глаз лорнетку, не нашел бы...