Поиск по творчеству и критике
Cлово "1819"
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Байрон Джордж Гордон. Часы досуга. Отрывок (В. Мазуркевич) ОТРЫВОКЪ. (А Fragment). Когда помчится духъ мой ввысь, въ чертогъ отцовъ, Услышавъ радостно ихъ долгожданный зовъ, И будетъ пролетать мой призракъ чрезъ поляны, Иль по откосамъ горъ спускаться сквозь туманы, Пускай надгробныхъ урнъ не видитъ тень моя, Гласящихъ, что земле здесь предана земля, Ни списка делъ моихъ, ни хартiи похвальной, Лишь имя быть должно мне надписью прощальной! Коль именемъ моимъ не буду славенъ я, Пускай другихъ наградъ не знаетъ жизнь моя! Пусть лишь оно твердитъ о месте погребенья -- Въ немъ иль безсмертiе, иль вечный мракъ забвенья! Примечания: Въ своемъ завещанiи, написанномъ въ 1811 г., Байронъ говоритъ, что на его могиле "не должно быть никакихъ надписей, кроме его имени и возраста". Въ iюне 1819 г. онъ писалъ Муррею: "Некоторыя надгробiя на кладбище Чертозы, въ Ферраре, понравились мне больше пышныхъ монументовъ Болоньи. Вотъ, напримеръ: "Martini Luigi implora pace". Можно ли себе представить что-либо более трогательное? Я надеюсь, что те, кто переживетъ меня, увидятъ на моей могиле только эти два слова, не больше".
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: "Боже мой, боже мой! Какой тревожный, мучительный сон! И как я рада, наконец, своему пробуждению! Долго, может быть, целую жизнь не позабыть мне этих тягостных ощущений, положивших меня, наконец, в постель... Но я встала победительницей -- и на душе так легко, так светло и отрадно! Тихая сладкая грусть заменяет теперь мрачную тоску, раздиравшую мое бедное сердце. Я могу гордиться своей победой; я смело и без стыда смотрю в глаза мужу; ласки его не заставляют меня больше содрогаться, не вызывают из глубины душа язвительных упреков совести; поцелуи его не жгут меня, как раскаленное железо. Еще несколько дней -- и, может быть, прежнее спокойствие совсем возвратится ко мне... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Сегодня первый день, что я чувствую себя хорошо, но все еще слаба, и доктора запретили мне много ходить по комнате или долго чем-нибудь заниматься: они говорят, что я была очень плоха, что они боялись нервной горячки. Теперь опасность совсем миновала... Да, я сама сознаю это лучше их... Бедный муж мой был в отчаянии, он не отходил от меня. Сколько горя я причинила ему! Он приписывал всю болезнь мою простуде и проклинал маскарады... Если б он знал, как он был прав, проклиная их! Я не решилась писать к Аннете обо всем, что случилось в последнее время. А она, бедненькая, так ...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: должна компрометировать их серьезность,-- и стихам, каковы бы они ни были, совершенно был загражден вход в важные ежемесячные издания. Начинающим поэтам приходилось печатать свои опыты в жалких газетах, вроде "Литературной" или "Иллюстрации". Конечно, после того как смолкли голоса Лермонтова и Кольцова, трудно было находить отраду во виршах Грекова, Красова, Бернета и тому подобных стихотворцев. Впрочем -- виноваты,-- это были уж не начинающие поэты; для них был приют в находившейся при последнем издыхании (которое продолжается -- увы! и доднесь) "Библиотеке для чтения". Для поэтов получше поименованных открыты были, пожалуй, еще страницы "Москвитянина"; но здесь не особенно лестно было затесаться в соседство с гг. Михаилом Дмитриевым, Федором Глинкой, а иногда и с посмертными творениями какого-нибудь древнего Шатрова. Как бы то ни было, но в последнем журнале был единственный приют для даровитых молодых поэтов, за которыми признавались достоинства и теми журналами, которые отказывались печатать их стихи. Фета, Полонского только и можно было встретить, что в "Москвитянине". Г-н Майков, которому при его первом появлении пророчили, что он чуть ли не будет заменой Пушкина, совсем приуныл на это время и смолк. Сколько помним, ни об одной книжке стихотворений, напечатанных...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: ("Пронзительно ветер ночной завывал... ") - Фридрих Боденштедт Пронзительно ветер ночной завывал, И волны вздымались высоко... Один я в раздумье над морем лежал, Томимый печалью глубокой. О прошлом я вспомнил, о днях молодых, О днях, что казались часами; Сурова пора, заменившая их: Часы нынче кажутся днями. Лежал я с безрадостной думой своей И видел - звезда задрожала... Но в небе от бледных, холодных лучей Светлее и чище не стало. И думы о прошлом подобны звездам: Осенней порою унылой Встают они только затем, чтобы нам Поведать, что ночь наступила... <1877> Примечания: Боденштедт Фридрих (1819-1892) - немецкий поэт, ученый-славист и переводчик. Боденштедт много переводил русских писателей (Лермонтова, Тургенева, Пушкина). "Пронзительно ветер ночной завывал..." ("Меerfahrt"). Впервые - "Немецкие поэты в биографиях и образцах в переводе русских писателей", СПб., 1877,...