Поиск по творчеству и критике
Cлово "1898"
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Часть текста: Байрон Джордж Гордон. Часы досуга. Вопросы казуистам (В. Лихачев) ВОПРОСЫ КАЗУИСТАМЪ. (Queries to Casuists). "Любовь есть грехъ!" -- твердитъ намъ хоръ ханжей, Изъ века въ векъ твердятъ они про это; Но ведь любовь -- источникъ жизни всей: Скажите, безъ любви что жъ было бъ это? Доказываютъ съ жаромъ вкривь и вкось, Хотя легко и опровергнуть это; Но Гименей съ Венерой землю брось -- Скажите, кто откликнулся бъ на это? Примечания: Напечатано впервые въ изд. Кольриджа-Протеро, 1898 г.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: дарованiя, поэтическаго чувства, искренности, неподдельной грусти какъ-то ускользали отъ вниманiя "строгихъ ценителей и судей" того времени, испортившихъ юноше-поэту столько крови. Но, съ другой стороны эти же нападки косвенно содействовали тому, что молодой поэтъ съ еще большею настойчивостью, энергiей и увлеченiемъ отдался литературной деятельности, желая посрамить и блистательно опровергнуть не въ меру придирчивую критику. Въ оправданiе техъ, кто такъ враждебно отнесся къ раннимъ опытамъ великаго поэта, можно только привести то, что отнюдь не легко было тогда же предугадать дальнейшую эволюцiю таланта Байрона, основываясь на этомъ сборнике юношескихъ стихотворенiй. Здесь много слабыхъ вещей, хотя, наряду съ этимъ, въ немъ уже попадаются чисто байроновскiе мотивы, которые заслуживали бы совершенно другой оценки. Разбирать "Часы досуга" ретроспективно, конечно, гораздо легче; разъ мы знаемъ, какое направленiе принялъ далее талантъ поэта, какiе мотивы съ теченiемъ времени одержали верхъ въ его творчестве, мы безъ особеннаго труда можемъ, изучая его юношескiе опыты, отметить, между прочимъ, первые проблески того, что съ годами развилось и достигло пышнаго расцвета. Теперь то ясно, что даже раннiе шаги Байрона на литературномъ поприще уже находились въ известной связи съ темъ, что ему предстояло создать, были весьма интересною, хотя и не...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: Алексей Николаевич [22. XI(4. XII). 1825, Кострома --26. IX(8. Х). 1893, Париж; похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище] -- поэт, переводчик, прозаик, литературный и театральный критик. Родился в семье небогатого провинциального чиновника, представителя старинного дворянского рода. Детство поэта прошло в Нижнем Новгороде, где с 1827 г. служил его отец, скончавшийся, когда П. был еще ребенком. Его воспитанием занималась мать, Елена Александровна (урожденная Горскина), давшая сыну хорошее домашнее образование, продолженное им в Петербурге (куда он переселился вместе с матербю в 1839 г.) в школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров (поступил в 1840 г.). Однако царившая там атмосфера угнетала, военная карьера его не привлекала, и в 1842 г. он покинул училище (уволен по болезни), а осенью 1843 г. поступил в Петербургский университет, на восточное отделение историко-филологического факультета. В студенческие годы значительно расширился круг знакомств П. (он посещал салон Майковых, был вхож в дом П. А. Плетнева, бывал у А. А. Краевского) и определилась сфера его интересов: литературные и театральные увлечения сочетались с обращением к истории и политической экономии, что объяснялось, вероятно, влиянием М. В. Буташевича-Петрашевского и его друзей, со многими из которых П. познакомился в годы учебы, особенно сблизившись в дальнейшем с С. Ф. Дуровым, А. И. Пальмом, Ф. М. Достоевским, Н. А. Спешневым. Социалистические идеи петрашевцев увлекли П.; разделяя их пропагандистские устремления, он совместно с Н. А. Мордвиновым готовил перевод книги французского публициста, идеолога утопического социализма, Ф. Ламенне "Слово верующего", намереваясь отпечатать ее в тайной типографии. В 1845 г., не окончив курса, П. вышел из университета, но не прерывал контактов с единомышленниками, их встречи неоднократно бывали в его доме. К тому времени уже проявилось...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: давай бранить Стихи, которыхъ оценить Она не можетъ! Ей сродни вы,-- Зовите жъ злобные мотивы На помощь жалу, что насквозь Съ душою вашею срослось! Надежды юности давите, Насколько вашихъ хватитъ силъ; Душою лживою кривите, Но Правды голосъ не зовите: Кто ей певцомъ природнымъ былъ, Того казнить она не будетъ, Жреца поддержитъ своего Хоть за намеренья его, А васъ отвергнетъ и осудитъ! Ко Лжи ступайте: польщена, На пестрый свой алтарь моленье Принявъ, какъ жрицамъ, вамъ она Пошлетъ свое благословенье. Смотрите: вотъ она стоитъ Съ волшебнымъ зеркаломъ, въ которомъ Рядъ образовъ, меняя видъ, Проходитъ передъ нашимъ взоромъ; Склонясь, примите талисманъ: Онъ вамъ поможетъ плесть обманъ; Блестящiй даръ, онъ вамъ уместенъ: Пусть будетъ публике известенъ! Чтобъ не случилася беда, У всехъ злой ликъ прикрытъ личиной (А Правда, мой оплотъ единый, Беды не труситъ никогда). "Вотъ имя девы въ искаженьи, А вотъ -- поэта грешный пылъ; Какъ фосфоръ, тлеетъ онъ въ томленьи, Но быстро гаснетъ, хоть грозилъ". А Правда молвитъ; "вздоръ, нимало Не страшно!...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: критикъ тутъ, какъ тутъ! Но съ этимъ Муза скромная мирится; Пусть пэры пишутъ и стишки плетутъ, Въ помещикахъ пусть критика ярится, Пускай мальчишки о любви поютъ, Матроны жъ гневный изрекаютъ судъ; И если бедный попикъ въ общемъ хоре Патрону вторитъ, силясь удружить,-- Мирюсь и съ темъ: невелико тутъ горе; Попамъ, какъ прочимъ людямъ, надо жить. Пусть онъ бранится: въ немъ гласитъ не злоба Не добродетель,-- тощая утроба; Въ рукахъ патрона хлебъ его всегда: Не подадутъ,-- попу совсемъ беда. Что жъ до матронъ,-- люблю я полъ прекрасный Настолько, что стерплю и судъ пристрастный; Пусть льютъ потоки гнева своего, Хотя не знаютъ сердца моего; Пусть за одинъ нескромный стихъ мне строго Кричатъ, что Вильмотъ нравственней былъ много. Въ такой войне ни биться, ни бежать Я не могу, чтобъ дамъ не обижать, За ними поле битвы: я слабею, На Красоту я рукъ поднять не смею! Но если зоркiй лекарь мечетъ громъ, Живя однимъ скандаломъ и враньемъ, Дневныхъ событiй вестникъ повсеместный, Искусный враль и выдумщикъ известный, Кормящiйся за ложь съ чужихъ столовъ,-- Когда онъ, этотъ С., моихъ стиховъ Не прочитавъ, кричитъ, меня ругая, Съ апломбомъ наглымъ фатовъ-пошляковъ, Что стихъ хорошъ, но въ немъ мораль плохая,-- Ужель за Правду я не отомщу, Ужель его съ обеда отпущу Безъ наказанья? Это слишкомъ будетъ! Пускай онъ прежде хоть прочтетъ, чемъ судитъ! Нетъ, пощажу: чтобъ такъ я унижалъ Перо свое? Ведь кормъ ему -- скандалъ; За хлебъ и платье. лжетъ онъ, лицемеритъ; Его лекарствъ боятся,...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: мамашъ высокомерный Попавъ, я посланъ прямо въ адъ; По мненью жъ дочекъ,-- "онъ хоть скверный, Но -- дебютанта не бранятъ". Любилъ я многихъ: это знаютъ Не мало дамъ, да и стихи Мои о томъ напоминаютъ (Иные видятъ въ нихъ грехи). Толпой старухъ (морали славной, Коль верить слухамъ, трибуналъ) Я взятъ подъ следствiе недавно; Какъ жаль, что я ихъ не призналъ! Голубоглазыхъ двухъ лишь ласки Я зналъ (ведь въ этомъ нетъ вины); У прочихъ кари были глазки; Все были, впрочемъ, недурны. Но здесь всемъ скромнымъ описаньямъ Конецъ; о злобе жъ умолчу: Всего надежней, ведь, молчаньемъ Я любопытство излечу. Друзей я съ сотню зналъ; охотно Любой знакомый лезъ въ друзья; Тотъ лгалъ, тотъ грабилъ безотчетно: Какъ другъ, имъ выгоденъ былъ я. Я въ школе, какъ другiя дети, Свой умъ не слишкомъ просветилъ: Романъ увлекъ ребенка въ сети И здравый смыслъ во мне смутилъ. Въ сетяхъ искусныхъ ухищренья, Почти изъ страсти къ нимъ, я росъ; И все жъ остатокъ размышленья Мальчишку вылечилъ отъ грезъ. Клянусь, скорей я, устрашенный, Лишусь всей радости земной, Чемъ вновь пойду въ ту сеть, спасенный Оттуда небомъ и судьбой. Друзей почтенныхъ и надежныхъ Я все жъ имею и ценю, И ради всехъ богатствъ возможныхъ Я дружбе ихъ не изменю. Какъ пастырь, Бичеръ, ты сомненья Мои, подумавъ, разреши: Поститься ль мне за прегрешенья, Молиться ль, просто для души? Конечно, грешникъ я мятежный, Хоть и не столь большой руки; Но все жъ безъ женской ласки нежной Я скоро умеръ бы съ тоски. Что губки дамъ -- для поцелуя,-- Философъ можетъ подтвердить; Клянусь любовью, не могу я Безъ нихъ въ стране проклятой жить! Скажи, другъ Бичеръ, что прощенью Я подлежу, -- иль пропадать Придется мне: ведь искушенью Не въ силахъ я противостать! Примечания: Напечатано впервые въ изданiи Кольриджа: Протеро, 1898 г. Въ рукописи есть приписка "Это написано между часомъ и...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: Как известно, тогда вдруг ни с того ни с сего редакторы больших и толстых журналов вообразили, что всякая строчка с кадансом и рифмой в конце должна компрометировать их серьезность,-- и стихам, каковы бы они ни были, совершенно был загражден вход в важные ежемесячные издания. Начинающим поэтам приходилось печатать свои опыты в жалких газетах, вроде "Литературной" или "Иллюстрации". Конечно, после того как смолкли голоса Лермонтова и Кольцова, трудно было находить отраду во виршах Грекова, Красова, Бернета и тому подобных стихотворцев. Впрочем -- виноваты,-- это были уж не начинающие поэты; для них был приют в находившейся при последнем издыхании (которое продолжается -- увы! и доднесь) "Библиотеке для чтения". Для поэтов получше поименованных открыты были, пожалуй, еще страницы "Москвитянина"; но здесь не особенно лестно было затесаться в соседство с гг. Михаилом Дмитриевым, Федором Глинкой, а иногда и с посмертными творениями какого-нибудь древнего Шатрова. Как бы то ни было, но в последнем журнале был единственный приют для даровитых молодых поэтов, за которыми признавались достоинства и теми журналами, которые отказывались печатать их стихи. Фета, Полонского только и можно было встретить, что в "Москвитянине". Г-н Майков, которому при его первом появлении пророчили, что он чуть ли не будет заменой Пушкина, совсем приуныл на это время и смолк. Сколько помним, ни об одной книжке стихотворений,...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Байрон Джордж Гордон. Часы досуга. Залог любви (Н. Холодковский) PIGNUS AMORIS. (Залогъ любви). Не можетъ счастье длиться вечно,-- Таковъ небесъ законъ святой; Но мне всего милей сердечно Картины радости былой. Лишь ради нихъ, лелея свято, Храню вещицу эту я, Какъ память друга, что когда то Любилъ меня -- лишь для меня. Въ ней есть, что редко видеть можно, Что бъ ни твердили все вокругъ: Залогъ, гласящiй мне неложно, Что у меня былъ верный другъ. Пусть много летъ ушло,-- мне станетъ. Любимый даръ еще милей; И вотъ слеза мой взоръ туманитъ, Какъ очи памяти моей. Смеясь, сухая Старость спроситъ, Откуда чувствъ такой приливъ,-- Но камень въ насъ напрасно броситъ: Союзъ нашъ юнъ былъ и правдивъ. Одно есть время въ жизни -- младость, Когда услада есть безъ зла, Когда невинна наша радость И жизнь безгрешно весела. Пусть темъ, въ комъ нетъ любви сердечной, Смешна чувствительность моя; За то пойметъ меня, конечно, Кто такъ же чувствовалъ, какъ я. Итакъ, носить, лелея свято, Я буду милый талисманъ, И та любовь пусть будетъ плата За то, что онъ съ любовью данъ. Примечания: Напечатано впервые въ изд. Кольриджа-Протеро, 1898.